1. К историческим исследованиям надо относится без излишней почтительности, видя в них литературное произведение, - любой текст это рассказ некой истории, для заработка, развлечения, назидательности или просто ради графоманства. Текст может быть в сносках как дредноут в заклепках, быть написанным по всем строгим правилам выполнения научных работ, быть жутко занудным и практически нечитаемым - но это все равно литературный текст, авторская или коллективная фантазия на историческую тему.
Вариации лишь в том были ли фантазии автора (авторского коллектива) обусловлены его личными пристрастиями, господствующими в обществе представлениями или же навязанными ученому сообществу извне догмами или сложной смесью всего вышеперечисленного. Чем больше автор знающ - тем более приближены его фантазии к исторической действительности в деталях, но далеко не факт что отражают верно суть событий. Историк может по документам проследить перемещение Иванова от пункта А в пункт Б и быть в полнейшем заблуждении зачем это перемещение произошло и было ли оно в действительности (Иванов мог все отчетные документы подделать или же их подделали задним числом).
2 В математике у
3 Любой автор и читатель исторических книг неизбежно обманывается всей мощью существующей историографии, сложившимися мнениями, накопленными ошибками и личными предпочтениями (роль которых огромна, пусть самим историком и читателем порой не осознается). Соотвественно неизбежно ошибается в описании и трактовке прошлого как через использование чужих ошибок или намеренных искажений, так и добавлением своих косяков, хороший пример тут https://catofoldmemory.livejournal.com/49457.html
4 Принципиальная невозможность договориться о неком консенсусе для абсолютно всех в понимании и оценке прошлого. Большинство историков верят в книгу и документ крайне слепо, хотя можно подобрать любую тенденциозную подборку с одних и тех же источников что "за", что "против". При этом опровержения бесполезны в принципе за невозможностью принятия доказательств каждым конкретным историком или читателем без изменения всего образа изучаемого прошлого в его голове. Еще как то можно доказать на сотне документов что настоящая фамилия Петрова Иванов, но любые более порочащие Петрова сведения будут яростно отвергаться как ошибочные, если они потребуют пересмотра всего комплекса идей связанных с Петровым. Хорошо это заметно на биографиях большевиков - какие либо небольшие уточнения принимаются хорошо (приехал на место не 29, а 30 числа - хорошо, принято, учтем в новых работах), более крупные уточнения типа "Петров вовсе не стал толкать пропечатанные в мемуарах 1960-х годов речи о победе коммунизма, а сразу порешил местного священника с семьей, ограбил церковь и обложил сельчан налогом под угрозой массовых расстрелов" - все, такое не принять никак, иначе тогда придется пересматривать и всю историю большевизма в данной местности и оценку крестьянских выступлений против большевиков, отнести в макулатуру свод публикаций о Петрове как о народном герое, переосмыслить свое отношение к коммунистам и т.д.
5 Истинность истории зачастую определяется литературным талантом ее изучающих. Скучный канцелярит, пусть даже нашпигованный данными из уникальных источников историей не становится. Красочный же рассказ, написанный красиво, - быстро становится почти общепризнанной истиной. Можно составить совершенно научный текст, полный ссылок на литературу и цитат из документов, - но совершенно лживый. Напиши его интересно - и именно он станет историей. Поэтому так популярны среди исторических исследований книги авторские, к примеру работы Тарле активно читаются до сих пор, хотя и на момент выхода были не шибко то на уровне мировой науки, а сейчас и подавно устарели.
6. Собственно как итог - строгая научность работы вовсе не гарантирует что изложенная в ней история истинна. Можно тщательнейше в монографии разобрать мелкие детали истории, но тотально ошибаться в самой сути происходившего, и наоборот, книга, полная фактических ошибок, может быть наиболее достоверна в прояснении глубинных причин событий. Понятно, что книга с красочно и достоверно для коллег и читателей прописанным миром прошлого чаще всего и станет общепризнанной точкой зрения на конкретный промежуток прошлого. Оспаривать эту книгу совершенно нелепо, ее можно лишь заменить еще более красочной и занимательной историей. Вангую, что скоро роль исторических монографий будут играть исторические сериалы, сценарии для которых и станут выдвигать как кандидатские и докторские работы. Историки уже и так для упрощения изложения по сериальному "объединяют" второстепенных действующих лиц. Невозможно в монографии о каком либо великом деятеле прошлого скатиться до указания на сотни или тысячи сподвижников и врагов героя, и сам запутаешься и читатель запутается и заскучает, потому выделяют десяток друзей и десяток врагов, которые якобы и были всегда в центре событий без отпусков и выходных.
